Война колдунов. Штурм цитадели. - Страница 63

— Бу-сде, ваш-личество! — отдал честь Лигорден. — Через час мы вас этой солью с головой завалим!

— Меня — не надо.

Облако плотного тумана проползло через холмы, оставив за собой лишь мертвую земляную пустошь. Трава, корни, насекомые — все обратилось примитивной слизью. Запах гнили и разложения пропитал все вокруг.

Деревня. Довольно большая деревня. Туман Смерти накрыл ее удушающим облаком. Ядовитые миазмы поползли по улицам, и воздух наполнился истошными воплями.

Жители выбегают из домов, крича от нестерпимой боли. Глаза вываливаются из глазниц, кожа течет на землю вонючей жижей. Несколько минут мучительной агонии — и все стихает. Вместо двух тысяч человек — две тысячи хлюпающих лужиц. Кое-где еще плавают осколки костей.

Деревянные дома тоже расползаются и растекаются. Все живое или когда-то бывшее живым разлагается на примитивные составляющие. Посевы. Домашние животные. Остаются только кирпичные здания, металлические предметы…

Какой восторг!

Какое наслаждение!

Я… счастлив!

Мысли Тахема Тьмы переплелись и слились с собственными мыслями Тумана Смерти. Черное, отравленное сознание, порожденное колдовством.

Туман Смерти не обладает настоящим разумом — лишь отражением, тенью разума хозяина. Это заклятие исходит из глубочайших недр души — из той грязи и мерзости, что прячется там, на самом дне. Чем чернее душа, тем огромнее и смертоноснее получится Туман Смерти.

Тахем Тьма породил настоящего колосса.

Еще!… Еще!… Жизнь!…

Больше, больше жизни!

Мне, все мне!

Восхитительно!

Вот она — сытная трапеза. Туман Смерти слеп и глух, но он чувствует жизнь, чувствует то, что живет и дышит. И инстинктивно ползет туда, откуда исходят самые сильные сигналы.

Впереди люди — много, очень много людей! Не глупых растений, которых скучно и неинтересно разлагать, а существ разумных — разумных и чувствующих! В минуты смерти их чувства особенно сильны и волнующи — это приятно Туману Смерти.

Я пожру всё и всех!

Комья земли воспаряют тысячами, слепляясь в высокий вал. Шамшуддин замер в неестественной позе, глаза полузакрыты — архимаг-маргул выполняет тяжелую работу.

Он вовсе не возводит защитную насыпь, как то может показаться на первый взгляд. Земляной вал не остановит Туман Смерти — задержит, но не остановит. Цель — не стена, а яма, растущая с каждой вынутой песчинкой. Огромная и очень глубокая яма — размером с целое озеро.

— Думаю, довольно, — смерил получившееся критическим взглядом Креол. — Воду! Лейте воду!

В искусственный водоем полились бурные потоки. Армейские инженеры и пионеры превзошли самих себя, всего за два часа соорудив целую водопроводную систему. С помощью Стальных Солдат прорыли канал от небольшой речки, обведя его специальным забором. Саму речку перегородили временной плотиной, заставив течь по искусственному руслу. И вся вода хлынула в новое ложе, с бешеной скоростью заполняя пруд Шамшуддина.

— Соль! — скомандовал Креол. — Сыпьте соль!

Десятки могучих дэвкаци одновременно сняли со спин тяжелые мешки. Соли собрали немало — перетрясли весь обоз, вывернули наизнанку все близлежащие поселения. Неутомимые эйнхерии и сейчас носятся по хуторам и деревенькам — буквально выколачивают из домов каждую крупинку, каждый кристаллик. Особенно повезло в поселке Тейщи — нашлась солеварня, и довольно крупная.

Шамшуддин зашевелил пальцами, взбаламучивая воду, перемешивая, словно огромным половником. Со дна поднялась земля, смесь начала густеть. Через несколько минут в пруду получилась настоящая каша из жидкой подсоленной грязи.

Туман Смерти уже приблизился настолько, что закрыл четверть небосвода. Он прет не напролом — кошмарная зелено-бурая взвесь начала расходиться, охватывая армию исполинскими клещами. Тягучие миазмы ползут смертельными щупальцами — одного прикосновения достаточно, чтобы убить сотню человек.

Некоторые виды пищи движутся довольно быстро — надо перекрыть им путь к отступлению.

— Герцог, я очень надеюсь, что этот ваш бульон сработает, — тихо заметил король Обелезнэ. — В противном случае от наших войск не останется и упоминания.

— Сработает! — процедил Креол, висящий в воздухе над ямой с соленой грязью. Перед ним медленно вращается посох, волосы встали дыбом и искрятся. — Должно сработать! Приготовления завершены?…

Последний мешок соли. Последняя капля воды. Инженеры перекрыли искусственное русло, дэвкаци с опустевшими мешками отступили как можно дальше.

— Готово, Верховный! — отрапортовал Шамшуддин, опуская руки.

— Тогда… — чиркнул ножом по запястью Креол. Воздух вокруг него загудел. — Длань Адада!!!

Длани. Девять сильнейших ритуалов, настоящих заклинательных комплексов, разработанных шумерами. Их назвали именами богов — потому что мощь при этом порождается воистину божественная. Применять Длани могли только архимаги, и то лишь очень-очень редко, каждый раз растрачивая ману до капли и два-три дня потом приходя в себя.

За всю жизнь Креол обращался к Дланям только пять раз. Длань Инанны в каабарской империи Кахала. Длань Энлиля в горах Закатона. Длань Нергала на кладбище Славы при Владеке. И дважды еще в старом Шумере — Длань Шамаша и Длань Ану.

Теперь он совершил это в шестой раз.

Земля, вода и соль заклубились вокруг Креола огромным смерчем. Его собственная кровь стала частью этой бушующей смеси, давая возможность ей управлять.

Шумерский бог Ишкур, нареченный Ададом — повелитель грома, ветров и дождей. Бог погоды. И Длань, названная его именем, дает полную власть над погодой. Позволяет поменять местами зиму и лето. Остановить или вызвать наводнение. Сменить засуху проливными дождями и превратить пустыню в цветущий край. Наслать грандиозный суховей, лишив воды целую страну. Полностью контролировать атмосферу.